Долгожданное интервью с генеральным директором и со-основателем компании Everada или как за 3 года построить бизнес с нуля, создать коллектив профессионалов из 30 человек и главное найти силы и мотивацию на каждодневные подвиги и походы в неизвестное!
Леша, привет, расскажи, какая у тебя сейчас должность и чем ты занимаешься?
Страшный вопрос. Чем я сейчас занимаюсь? Должность у меня генеральный директор, а еще я обычно добавляю со-основатель компании “Everada”.
Кем ты мечтал стать в детстве?
У меня много было мечталок, они все касались определенного вида деятельности.
Первое, что я помню, мне очень хотелось быть водителем трамвая. Когда я ездил в городе Курске, где у меня жили дедушка с бабушкой, на трамвае, мне казалось, что это очень романтично. Мне нравилась вот эта картина уходящих вдаль рельсов, поворотов, каких-то развязок. Тогда мне казалось — так здорово! Все звенит, бренчит, сидишь, нажимаешь кнопочки и едешь.
Потом я понял, что есть еще более интересная штука — это водить поезда дальнего следования, соответственно, я хотел быть машинистом поездов дальнего следования. А где-то к годам, наверное, к 15 я понял, что я совершенно не могу понять, кем я хочу быть на самом деле. И с тех пор в общем-то так и не определился.
То есть ты до сих пор не знаешь, кем ты хочешь быть?
Нет, ну, скажем так, я сейчас это понимаю, но мне очень трудно это сформулировать в общем.
А сейчас ты бы хотел поводить трамвай какое-то время, день — два?
День-два точно. Мне кажется — это очень классный способ активно отдохнуть и отключиться от всяких других дел.
Я думаю, люди, прочитавшие нас, теперь должны знать, что подарить тебе на День рожденья. Расскажи еще, откуда ты родом, что там вообще была за жизнь, учеба, то есть про образование в твоем родном городе, поселке точнее.
Вообще, если судить по паспорту, я родился в Москве, но этот этап своей жизни я не помню, потому что с раннего детства я жил в поселке под названием Любучаны Чеховского района Московской области. Маленький поселок с населением 5 тыс. человек, с окрестными субпоселками в 10 тыс.
Там была одна школа поселковая, где я, собственно, и учился до 11 класса. Там было по-разному, но самое главное, что я помню из школы — у нас была самая лучшая на свете классная руководительница, которая вела литературу и русский язык – Персанова Людмила Павловна. Она огромное количество внимания и души вложила в то, чтобы мы вообще понимали, в какой стране мы родились, какая у нас культура, чтобы мы увидели историческое наследие родного Подмосковья и так далее.
А родители у тебя чем занимались?
Родители у меня ученые, папа — физик-теоретик, мама — биолог. У нас в посёлке был расположен институт иммунологии, где как раз были нужны научные сотрудники.
То есть аудитория была довольно-таки интеллектуальная в поселке, или по-разному?
Скорее разнообразная -говорит Алексей с улыбкой.- Еще там был завод пластмасс с большой историей в 150 лет. И другие разные небольшие замечательные предприятия.
А как же ты готовился к поступлению в таком поселке? Родители как-то помогали, или сам?
Ну, во-первых, родители заложили основу некого понимания, как надо думать про жизнь. И когда я понял, что хочу поступить в МГУ (а я это понял в конце 10 класса) — это было на фоне такой фанатичной идеи “Хочу!”. Почему? Потому! Я очень много стал готовиться в начале сам, то есть я закупил кучу книжек, что надо делать, готовился и в 11 классе, еще ездил на курсы в Москву.
То есть во время курсов ты не жил в Москве, а туда-сюда мигрировал?
Нет, было веселее, я… сейчас скажу, как это было. Из пяти будних дней в неделю 4 дня у меня выглядели так: я вставал, шел к 8 часам в школу. Где-то в 14:15 она у меня заканчивалась — потом мне тут же бегом-бегом надо было мчать на трассу, это называлось «под мост», через лес, ну примерно 2,5 км, на ней надо было поймать автобус, доехать за час до Москвы до станции метро Южная, потом на метро доехать до Университета (МГУ), прийти, где-то к 6-ти прийти, до 10-ти шли занятия, после этого я заканчивал и в 23:15 я оказывался снова на Южной. Обычно я бежал за последним автобусом, ловил его, ехал в Подмосковье, где-то полпервого ночи я ложился спать, и заново в 8 утра начиналось. Ну вот так примерно у меня 11 класс и прошел.
Ну, и насколько я понимаю, прошел успешно. Расскажи, как ты выбирал ВУЗ и факультет?
Прошел с переменным успехом, потому что мне не хватило одного балла до поступления на бюджетное отделение в МГУ. И поэтому я ушел учиться в другой вуз, чтобы не пойти в армию. Тоже очень хороший – Московский Инженерно Физический, т. е. в МИФИ на Факультет Теоретической и Экспериментальной Физики. Там я провел один год и после этого уже поступил туда, куда хотел — на ВМиК в МГУ со второго года на первый же курс.
Мне, кстати, предлагал тогда замдекана перевестись, так как я хорошо учился в МИФИ, он говорил: “Давай сразу на второй курс!”. Но я таким боем добыл себе 5 лет обучения в Московском Государственном Университете, что сказал: “Не, все 5 лет возьму по полной программе, не дождетесь!”.
Почему выбрал именно его? По двум основным причинам. Во-первых, мне хотелось в МГУ, а уже потом я выбирал факультет в рамках Университета. Я понимал, что это должно быть что-то естественно-научное, то есть не гуманитарный факультет, и почему-то я отсек биологию и химию, не знаю, и выбирал между мехматом, физфаком и ВМиК. В итоге выбрал то, что с моей точки зрения было самым прикладным.
И еще одна из важных вещей при принятии решения была, когда я читал, чем занимаются факультеты и кафедры — то, что в описании кафедр ВМиК постоянно были всякие абстрактные рассуждения, что выпускники могут работать где угодно: в биологии, в математике, в физике, в экономике, в финансах, в науке, в бизнесе, вот везде прям могут работать, и так про каждую кафедру примерно. А так как я не очень понимал, чем я хочу заниматься на самом деле (смотри предыдущую серию), мне показалось, что это как раз отлично, после разберемся. И, кстати, я потом кафедру по тому же принципу выбирал, которая более абстрактно описывала, чем могут заниматься люди после выпуска. Я подумал, ладно, еще 3 года будет возможность выбирать.
Очень практичный был у тебя подход! Леша, расскажи про свою первую работу — она появилась во время учебы или уже после?
Первая работа в классическом понимании этого слова, когда фултайм (прим.работа полный рабочий день) ты выходишь и работаешь, случилась у меня после 5-го курса. Я сразу как закончил учебу и пошел, потому что кафедра, на которой я учился, просто была несовместима с жизнью (прим. кафедра Системного Анализа, где учился Алексей — одна из самых престижных и сложных в плане обучения на ВМиК), а еще и работать. Но некоторые коммерческие проекты я выполнял уже с 3-го курса вместе с научным руководителем. Мой руководитель — Смирнов Сергей Николаевич занимался финансовым моделированием и риск-менеджментом, применением методов прикладной математики к финансам. И самый первый проект, в котором я участвовал, был консультационный проект для агентства по страхованию вкладов, которое тогда только начало создаваться. Перед агентством и правительством РФ тогда стояла задача — понять, какой финансовый дефицит у этого агентства может возникнуть в первые годы его существования. Потому что банки-участники платили какую-то комиссию с каждого вклада, и агентство постепенно накапливало себе «подушку». Но в любой момент мог произойти дефолт какого-нибудь банка до того, как оно накопило необходимый и достаточный минимум, и из-за этого оно могло уйти в минус. А задача нашей команды из 5 человек была как раз в том, чтобы построить математический метод, посмотреть на аналоги подобных структур в других странах, в общем использовать разную методологию, чтобы оценить, сколько из бюджета надо выделить денег в ближайшие, к примеру, 5 лет, чтобы не обанкротилось агентство по страхованию вкладов за то время, пока оно не накопит необходимый запас денег.
Довольно, кстати, интересный получается опыт! Наверное, он тебя воодушевил продолжать работать в этой же сфере после учебы или нет?
Да, так и было. На самом деле было очень воодушевляющий опыт, особенно на 3 курсе мне казалось, что так здорово — мы делаем, вычисляем цифры для правительства Российской Федерации. В процессе мы обсуждали, что нам точно надо сдать это к такому-то числу, поэтому не спали ночами, потому что эти наши доклады должны были лечь на стол к премьер-министру. Это было так здорово! После этого я участвовал еще в паре проектов, и после выпуска, действительно, работал в финансах.
В начале — в управляющей компании “Альфа Капитал”, потом был банк “Петрокоммерц” и “КитФинанс”. Везде моим поприщем были математические методы в финансах, разные области их применения. Одно время я был риск-менеджером. Потом была смешная история. Я пришел на должность quantitative analyst (см. http://en.wikipedia.org/wiki/Quantitative_analyst), как это зовется в западных финансах. На российский язык прямой перевод — количественный аналитик, что совсем, конечно, непонятно. И в итоге мы долго с начальником придумывали, как же назвать мою должность по-русски. В итоге выбрали — математик-аналитик. С формальной точки зрения был математиком-аналитиком, но для людей, которые знают эту область, я был quantitative analyst на деривативном рынке. То есть я для экзотических опционов создавал финансовые модели и софт, который позволял правильно принимать решения.
И самое интересное — расскажи, как же ты решился уйти с таких насиженных сладких мест?
Вот в этом месте в меня может, конечно, полететь много помидоров, но действительно, места очень насиженные, очень сладкие, очень хорошие, блеск, Wall Street постоянно висит над головой, заставляет себя ощущать очень успешным человеком. Но то, что смущало лично меня — конечным итогом моей деятельности, если внимательно подумать, был перевод денег с одних счетов на другой. Хотя и в результате очень хитрых операций. Мы создавали супер-роботы, супер-модели, делали удивительные вещи, очень сложные, реально инженерные сложные вещи, которые требуют высокой квалификации, но когда я задумывался, какой с меня толк вообще на этом свете — мне становилось как-то грустно. Сидишь, рисуешь эти модели, что-то кодишь. Понять, в чем польза, было очень сложно. Меня это морально давило сильно, и чем дальше, тем больше. И все-таки хотелось научиться в жизни делать что-то, что приносит осязаемую пользу окружающим людям.
Ты, кстати, мне когда-то давно приводил сравнение твоей жизни и жизни твоих начальников — расскажи об этом пару слов.
И еще очень важная вещь была то, что я в тот момент понял, что важнее для меня, что ты делаешь, а не то, что ты за это получаешь. Потому что когда я понимал, что я молодой специалист, пусть и молодец, что у меня все хорошо — но карьерный путь был примерно понятен, можно было его проэкстраполировать, промоделировать, глядя на людей вокруг, на начальников, на начальников начальников и на топ-менеджеров финансовых институтов. Они были очень богатыми, успешными людьми, но когда я смотрел на их рабочий день, большой openspace в таких больших организациях позволял прекрасно видеть, как они живут день за днем. И я понимал, что вся их жизнь отличается от моей лишь тем, что во время отпуска они ездят в другие, более крутые, места и тратят там больше денег, и к тому же у них дорогие машины. А в общем-то разницы больше не было никакой, потому что они каждый день делают то же самое. И я понимал, что, блин, я не готов через 20 лет делать ровно то же самое, приносить около нулевую пользу с моей, опять же, точки зрения, хотя это спорный вопрос, на самом деле. И просто получать больше денег. Я понял, что это мимо, я не хочу, чтобы мои 20 лет жизни так прошли.
И как ты принял решение перерубить все канаты? Взял в один момент себе перерыв, как все любят, уехал на Бали и думал там 3 месяца, чем бы заняться или твой процесс выбора происходил по-другому?
Нет, я был глупый тогда, я не догадался. Сейчас я бы обязательно поехал на Бали и 3 месяца там думал. (шутит Леша), но тогда мне не хватило творческого воображения. Я начал параллельно что-то выдумывать. И это, конечно, было очень забавно на том этапе.
Я просто пытался понять, как вообще функционирует мир предпринимательства и бизнеса. Под бизнесом и предпринимательством я имею ввиду то, что имеют ввиду на Западе — это создание новых организаций, принципиально новых компаний, способ удовлетворения потребностей и придумывание новых.
Какие-то эксперименты я делал параллельно работе, благо вовремя подоспел кризис, и работы стало меньше.
Расскажи тогда про эти первые бизнес-эксперименты.
Я помню не самое первое, но одно из первых. В то время я еще учился в аспирантуре, это был 7-8 год. Я вычитал, что в Японии колоссального размера достиг бизнес, который сделали как раз таки выпускники одного из крупнейших Университетов — Токийского. Они придумали ставить автоматические автоматы для ксерокопирования в университеты. Сама по себе — это не очень инновационная задумка и эти аппараты в тот момент уже производил кто-то другой, в России тоже были такие производители. Зато они изобрели принципиально новый подход! Они их ставили и позволяли студентам бесплатно ксерокопировать любые объемы лекций и еще чего-то. А бизнес-модель заключалась в том, что они продавали рекламные площади на оборотной стороне этих листов. То есть пришел, что-нибудь отксерил, а на обратной стороне у тебя реклама. Мне показалось: “О, круто!” И тем более в той статье описывались уже конкретные цифры бизнеса, что они там во всех крупнейших городах Японии, во всех университетах работают — прям большая компания. Подумал: “Классно, идея здоровская, понятно, университет рядом».
Я тогда еще не очень догадывался о том, что есть классический подход для анализа бизнес-идеи. Подход заключается в том, что тебе надо только упаковать идею, как будто у тебя уже есть готовый продукт и система дистрибуции, посчитать все необходимые цифры, начать продавать, как будто все есть, и в реальных условиях сразу определить жизнеспособность бизнес-модели.
А я честно рассказывал потенциальным рекламодателям то, что у нас всего пока один университет -хоть и МГУ, но, я думаю, дело было на самом деле не в этом. Мы говорили, что в МГУ уже все установлено, да вы вообще ничего не понимаете, надо обязательно идти туда с рекламой. Мы предлагали размещать информацию бизнес-клубам, которые расположены в окрестностях МГУ, языковым школам, автошколам, кинотеатрам, ресторанам, кафе и еще много кому.
Этот проект мы начинали с моей девушкой на тот момент и нынешней супругой — Валентиной Куликовой. Мы разделили как-то обязанности. Она тоже параллельно с работой что-то делала. Я уходил в обед, кушал, а потом начинал обзванивать потенциальных рекламодателей и говорить, какой клондайк их ждет. Но, на самом деле, основная проблема была в том, что я тогда не понимал себестоимости рынка рекламы, а там получалась себестоимость одного отпечатка просто чудовищная для рекламодателя. Как это решили Японцы непонятно. То ли у них вообще рынок рекламы другой — весь дороже и поэтому проект работоспособен, то ли еще что-то. Вопрос открытый. После рассказа о продукте все говорили- “Круто!”, а когда видели цены, говорили: “Ой-ой-ой, нам дешевле билборд поставить!”, ну и так далее. Это было одно из первых моих начинаний. Кстати, тогда мы выяснили все, что было необходимо для создания и развития бизнеса, если пойдет — мы нашли поставщиков для ксерокопирования, с ними общались, много чего интересного повыясняли.
Я помню вы на тренинг еще какой-то по бизнесу ходили, помог он вам?
Дело было когда-то то ли 2008-ом, то ли 2007-ом году, я уже не помню точно. Да, это была очень хорошая штука. При чем сейчас очень много всяких супер-тренингов и прочего, где скорее можно объединить их термином “волшебный пендаль”, вдохновляющих на то, что: “Ребята, вы сможете!”. Я всегда к такому формату относился спорно. То есть я понимаю ценность в этом, но, к несчастью, часто тренинги пытаются заменить реальную интеллектуальную деятельность и практическую «пахатную» работу над идеей. Говорят, что мол надо просто вдохновиться, и все случится. А это не так. Нужно и то, и то одновременно на самом деле — оба крыла самолета важны.
А мы ходили на такую программу , где рассказывалось, что такое ООО, ИП, какие юридические формы бывают, как выглядят разные налоговые системы, когда нужна одна, когда другая, как правильно оформлять персонал. На самом деле это было очень здорово, и, честно говоря, даже сейчас, когда я общаюсь с многими успешными молодыми предпринимателями, то часто замечаю пробелы у них в тех областях, которые мы тогда получили.
Дорого это стоило?
Тогда мне казалось дорого, это было 20 тыс. рублей, хотя сейчас понимаю, что это совсем недорого.
Относительно сегодняшних цен да. Хорошо, расскажи еще какой-нибудь пример ваших экспериментов — что-нибудь интересное.
Сейчас вспомню, да, на самом деле еще перед началом создания той компании, которую мы сейчас строим, которая раньше называлась Квадра, а сейчас — Everada, мы решили просто поэкспериментировать руками. Хороший подход, к тому моменту мы уже усвоили, что все великие идеи — это дело пустое, эксперимент решает. И понимая, что мы хотим сделать, мы решили опытным путем выяснить, как выглядит российский рынок интернет-торговли, с какими проблемами сталкивается человек, который пытается сам запустить интернет-магазин. И в общем-то мы пошли — по всем граблям походили и открыли собственный интернет-магазин, специально делали разные эксперименты.
Что продавали?
Мы продавали всякую забавную электронику.
Какую?
Из Китая, «китайчатина», как это называется — гаджеты, какие-то летающие будильники. У нас, кстати, в России последние колоссальным спросом пользовалось. Мы многое тогда выяснили на собственном опыте.
Отлично — вы попробовали и как пришли к текущей идее Квадра (а теперь -Everada), вообще с чего она начиналась?
На самом деле она началась еще до этого. Началась она с того, что был один наш хороший знакомый, который хотел выйти на российский рынок со своей продукцией — у него была косметика Мертвого моря. Он попросил нас помочь полевыми исследованиями — выяснить, как лучше выходить на рынок, с какими дистрибьюторами работать, вообще можно ли стать сетью, и как стать сетью, если возможно, какая должна быть ценовая политика и т.п.
Когда мы собирали для него информацию, одна из вещей, о которой я подумал — надо, конечно, делать интернет-канал, т.е. интернет-магазин. Решил найти ему компанию, которая все ему подключит, все упакует и сделает. Мне казалось это настолько очевидным, ну как бы вот есть дистрибьюторы — они под ключ упаковывают, есть сети — они на полке ставят и выстраивают сеть магазинов. Должны быть компании, которые выстраивают всю систему для интернет-продаж, ну я тогда говорил просто, что склад делают, контакт-центр. В общем создают весь цикл продажи, т.е. весь технологический процесс консалтинговая компания подключит и все полетит. Думаю: “О, отлично, надо сейчас ему найти такую”.
Пришел, полез искать и ничего не нашел за первые несколько дней. Подумал, что наверное я не понимаю ключевых слов, это сложный бизнес, он не прозрачный — там-то все всё знают, и поэтому просто те слова, которыми я пытаюсь это искать, они неправильные. Но со временем еще через несколько дней выяснилось, что просто не существует такой бизнес-модели в России, чтобы можно было заказать логистику, склад, хранение, документооборот и клиентский сервис под ключ. Меня это очень удивило и практически я был первым потенциальным клиентом. Обычная история на самом деле. Часто создаются бизнесы, когда люди не могут найти решения своей бизнес-задачи. В итоге через какое-то время был изучен западный рынок — стало понятно, что модель существует с определенными оговорками, которых до сих пор огромное количество игроков на российском рынке не понимает. Ну, так или иначе некая модель, которая позволяет подобного рода задачи при определенных ограничениях решать, на Западе есть.
Так какие задачи решает эта модель — расскажи чуть подробнее.
Задача — запуск продаж компании под ключ в интернете. Когда компания или предприниматель хочет выйти в интернет-продажи и им нужен партнер, который поможет им правильно сформулировать стратегию и выстроить все операционные процессы, и предоставить готовую технологию для того, чтобы это делать.
Ясно, теперь вернемся к тому, как вы посмотрели на Запад, выяснили, как это работает у них — вас воодушевило то, что вы увидели тогда?
Да, это несомненно выглядит воодушевляюще. Самое удивительное, что на фоне западного рынка, российский — это просто было непаханое поле. Более того, на нашем рынке, когда мы разговаривали с людьми, которые не только считались, а де-факто являлись экспертами российского рынка интернет-торговли, люди, формировавшие этот рынок и мнение на нем, говорили: “Да ну, ерунда, вообще ерунда, работать не будет, никому не надо”. Мы говорили: “Да ну, смотрите, вот там на Западе есть”, они говорили: “Да?” Это был уже следующий круг переговоров. “Ну, значит, у нас работать не будет”. А на Западе это непросто работало давно, это не как обычное копирование Фэйсбука и Группонов, когда с лагом в несколько месяцев модель начинает копироваться в России. Такие бизнесы существовали там уже по 15-20 лет к тому моменту, а в России просто было пустое поле. И это на самом деле объяснялось просто. Не смотря на то, что бизнесы были очень большие и очень успешные, создать такую компанию чудовищно сложно. Это большая структурная и технологическая задача, которая в лоб просто не решается. И даже на Западе, если посмотреть на историю развития этого рынка, видно, как компании, которые привлекали с порога сотни миллионов долларов на создание такого бизнеса в течение нескольких лет разваливались. Были компании, которые не привлекали и разваливались, потому что это очень сложная задача.
То есть вы понимали, во что вы ввязывались, когда начинали этим заниматься?
Когда мы начинали, не понимали. Понимание приходило постепенно. Но, на само деле, это нормально и обычно. Т.е. есть только один способ, когда ты точно понимаешь, во что ввязываешься — это когда ты в одной стране уже сделал какую-то бизнес-модель и выходишь просто на другой рынок. Тогда ты точно знаешь, что тебя ждет, да и то не точно. Есть специфика, особенности каждой страны. А нам надо было решать одновременно 3 задачи — надо было, во-первых, делать эксперимент и проверять, есть ли вообще спрос, как он выглядит, как выглядит рынок. И вообще есть ли он прямо сегодня. И, во-вторых, искать потенциальных финансовых партнеров и экспертизу на рынке. И, в-третьих, вместе с этим надо было понять, что вообще надо было построить, и провести исследования. Мы смотрели, как это устроено в других странах, как это выглядит, как это не выглядит. И задавали себе вопросы: почему это не выглядит, как нам кажется логичным, но нигде именно так нет. То есть значит, что-то в этом есть, какие-то физические ограничители, что это так происходит. И вот эти все вещи надо было решать одновременно, образовывать самих себя. И со временем вырисовалась эпичная картина — масштабная и грандиозная — когда мы реально стали четко понимать, как выглядит та задача, которую надо решить. На это потребовалось, на самом деле, более года.
Это до привлечения инвестиций?
На самом деле, что считать привлечением. Первые внешние деньги мы привлекли практически на втором месяце после того, как начали заниматься.
В начале мы были очень активными клиентами российского инновационного лифта, которое строит российское государство. То есть системы государственной поддержки предпринимательской инициативы, Тогда не было такого большого количества частных фондов, которые готовы делать посевные вбросы на этапе просто голой идеи, когда ничего непонятно.
Посевные — это небольшие которые?
Небольшие и такие, когда разговор выглядит так: у меня есть вот такая идея, ничего непонятно, дайте мне немножко денег — я попробую что-нибудь выяснить.
А что это была за гос.структура?
Тогда это не помню как называлось. Сейчас это преобразилось в структуру Департамента науки, промышленной политики и предпринимательства города Москвы. Тогда это как-то чуть по-другому называлось. По-моему Департамент поддержки малого и среднего бизнеса. И они выдавали субсидию на создание малых предприятий в размере 750 тыс. рублей -фактически небольшая сид-инвестиция классическая. Но они тогда сами не понимали, что они делают именно это — они давали эту субсидию и, честно говоря, мы тогда со своей идеей были для них немножко странными, потому что они привыкли к предпринимателям, которые хотят открыть ларек, какую-нибудь типографию в районе, где ее не хватает, — им была понятна эта модель. А вот наша модель какая-то непонятная — непроверенная идея, и сейчас мы возьмем денег, чтобы ее проверить. И более того, сама программа была не очень приспособлена еще и тем, что на деньги можно было купить только основные средства. Ну, то есть сложно только основными средствами напроверяться. В крайнем случае, как минимум, принтеры надо было дорогие покупать, или еще что-то подобное. А ларек — понятно, его можно купить. А вот у нас была другая ситуация.. поэтому нам все равно надо было вкладывать какие-то другие деньги — на зарплаты, на маркетинг, еще на какие-то первичные вещи. Помимо этого, данные основные средства надо было вернуть, т.е. выплатить налогами в течение 3 лет. Если ты не возвращал налогами, то тебе надо было их просто вернуть, такая возвратная субсидия. Мы в итоге все вернули. Это была просто наша первая просто сид-попытка, когда мы функционировали в режиме “есть ли рынок”. На деньги мы по сути проверили, что он есть, и после этого прошли на следующий этап. Это позволило нам самим лучше понять, какую задачу предстоит решить.
И в какой-то момент вам все равно пришлось уйти с работы. Когда это произошло, что случилось, и не страшно ли было?
Страшно было. Точнее страшно было очень! Было ощущение прыжка с самолета без парашюта. С парашютом-то страшно, а без парашюта — вообще. Поэтому это выглядело именно так по ощущениям, потому что уровень неопределенности, куда ты прыгал, был тотальный.
Казалось, как же так? Все же мои однокурсники будут продолжать делать свои успешные карьеры, зашибать большие деньги, получать зарплаты, а я выхожу в неопределенность.
Мне тогда очень сильно помогала моя давнишняя встреча. Когда-то на экономический факультет МГУ приходил Рубен Варданян, который создал “Тройка Диалог”. Его спросили: «Что было самое сложное в создании “Тройка Диалог”?». Он ответил, что самое сложное было в первые несколько лет каждый день объяснять небритому лицу в зеркале, что ты все делаешь правильно, потому что никаких рациональных доводов к этому не было, их приходилось просто придумывать. И меня этот пример очень вдохновлял — особенно его откровенный рассказ о том, как это выглядело, что уровень неопределенности зашкаливает, а денег уже нет. И именно тогда он говорил: “А твои сокурсники — они то продолжают работать! Ты смотришь на их зарплаты, видишься с ними на встрече выпускников, думаешь, ё-моё, а я не пойми что делаю, непонятно, куда вообще это двигается. И вот в этих условиях продолжать — было самой сложной задачей”. Говорит: “На фоне всех сложностей, которые там были другие — это самая сложная”. На самом деле это очень помогло, реально вот именно этот его рассказ очень сильно помогал, потому что ощущения были очень похожие.
А с какого момента вы поняли, что началась точка не возврата?
В начале до какого-то момента размер начинания был такой, что он позволял сделать следующий финт: можно было в любой момент вернуться на работу, ну, или устроиться на новую и полностью покрыть все косты компании, если ты понимаешь, что ежемесячная трата, которая идет на бизнес недостаточна или cashflow надо выправить. Я понимал, что в любой момент могу. И это было еще не самое страшное место. Страшнее стало становиться, когда ты начал понимать, что уже не можешь вообще выйти на работу, да и зарплатой ты уже не покроешь дыру в ежемесячном бюджете, которая может возникнуть.
Еще про ваши зарплаты расскажи-ка — сколько вы тогда получали?
Про зарплаты. У нас были зарплаты — такой круглый, красивый ноль. Все деньги уходили, на аренду офиса, на какие-то телекоммуникационные вещи, на создание сайта, первые маркетинговые усилия, точнее сказать потуги. И так длилось долго, 2 года.
Что же случилось через 2 года?
Через 2 года мы привлекли уже первые классические инвестиции — они были не от государства, к проекту присоединился частный инвестор. Это то, что называется бизнес-ангел — человек с огромным опытом в технологическом бизнесе и в российской интернет-торговле, он практически один из основоположников вообще интернет-торговли в нашей стране. Это был еще очередной виток, когда мы смогли еще лучше для себя формализовать задачу и что нам предстоит сделать, а что делать не надо. И после этого мы, во-первых, начали платить себе какие-то зарплаты и перешли к следующему циклу.
И какие были эти первые зарплаты?
20 тыс. рублей.
Окей, а как ваши родители вообще отнеслись к вашему решению уйти со столь успешного места?
Это классическая была история на самом деле. Я о ней уже много раз читал в жизнеописаниях разных замечательных бизнесменов — американских, европейских и некоторых российских. На первом этапе родители — не то, что бы не поддерживают, неправильно так будет сказать — они просто не могут понять, что стряслось. Чтобы не поддерживать, ведь надо понимать, что за решение ты не поддерживаешь. А тут это совершенно закрытый черный ящик, т.е. с их точки зрения, всегда в таких ситуациях — ребенок просто начал вести себя неадекватно и, судя по всему, банально сошел с ума. А ты и сам осознаешь, что говоришь непонятные вещи, потому что сам еще точно не понимаешь, что именно делаешь и почему- ты движешься за каким-то внутренним зовом и рационально его сформулировать не можешь. А потом (это действительно многие описывают) начинается процесс, когда тебя отговаривают, пытаются образумить, сказать: “Не сходи с ума, может, ты поспишь, отдохнешь, все пройдет. Съезди на остров, возвращайся и будь нормальным человеком!”. Потому что они просто не понимают, что ты делаешь и зачем.
Но со временем ты сам начинаешь лучше осознавать, куда тебя понесло. Ты начинаешь лучше и более рационально формулировать, что именно ты делаешь. Ты начинаешь транслировать это им — и с этого момента они уже начинают просто не поддерживать тебя и твое решение…
Уже понимают и не поддерживают?
Да, уже понимают. Но это уже не паника с их стороны, а именно не поддержка. А потом в какой-то момент, когда твоя деятельность начинает приобретать какие-то очертания институционализации и понятности, что твоя компания начинает выигрывать в каких-то конкурсах, тебе дают какие-то награды, тебя приглашают на интервью (прим. компания выигрывала множество наград — Стартап Года на WebReady-2010, Лауреат в номинации “Лучший Новый Продукт/Услуга на Рынке на Стартап Года 2010 от ГУ ВШЭ, Победа на Microsoft Bizspark Camp в 2010м и др.). Они начинают на все это смотреть и думать: “Хм.. А наверно что-то в этом есть”. И начинают тобой гордиться. Вот этот транзитный период вот так примерно происходит, причем очень часто и мы были не исключением.
Хорошо, первые годы запуска прошли — вы выиграли множество конкурсов и насколько я знаю в последние два года формат компании существенно поменялся. Что изменилось за это последнее время?
Грубо говоря, изменилось все. Если тот период, о котором мы говорили, это был фактически тест по «прощупыванию» рынка — это был 2009 — 2010 год и немного начало 2011 -ого. То после этого началось системное выстраивание компании.
За это время случилось то, что российский e-commerce рынок для себя принял и понял, что а) это нормально и б) это здорово, в) это очень перспективно. Стало появляться очень много потенциальных игроков c похожей бизнес-моделью, десятки из которых уже прекратили существование, то есть наш рынок начинает повторять историю США.
Расскажи немного о сути самого продукта — что именно вы делаете?
Это создание и предоставление готовой инфраструктуры, технологии и лучших практик для выходы в интернет-продажи, Предоставление всех необходимых вещей под ключ — Это поддержка покупателей, то есть контакт-центр. Это складская инфраструктура. Это технологическая платформа, которая управляет всеми процессами. Это управление сетью доставок по всей стране. И это управляющая команда, которая знает, как запускать интернет-проекты, знает, как быстро их растить и как добиваться успеха в интернет-продажах. Вот это все, соединяясь вместе, приводит к появлению технологии, которая позволяет прогнозируемо, быстро и за понятные деньги компаниям выходить в интернет-продажи практически безрисково.
А какие в принципе есть риски при выходе данных проектов и какие риски решает ваша система?
Это решает риски непонятности объемов инвестиций, которые требуются для запуска и дальнейшего роста бизнеса. Сегодня обычный подход, когда компания все делает самостоятельно inhouse или собирает ряд отдельных подрядчиков по каждому направлению (логистика, клиентский сервис, бухгалтерские операции и т.п.). При этом зачастую невозможно спрогнозировать, сколько в итоге нам потребуется денег для достижения того или иного объема продаж. Огромное количество неизвестных факторов, которые в зависимости от конкретного бизнеса, от конкретного типа товаров, от конкретного типа компании меняются — и угадать их на входе нельзя. То есть надо, чтобы была действительно команда, которая уже не один десятков проектов видела, и которая понимает, как эти факторы вложить в русло определенности. И именно поэтому реализация не с помощью такого –единого решения, которое мы предоставляем, приводит к неопределенности, к возможности попасть на очень большие инвестиции, когда ты не можешь из них выйти. Ты уже влез, ты уже два года как бы настраиваешь свой интернет-канал, уже потрачены миллионы долларов, а сколько еще нужно будет потратить непонятно, но уже понятно, что много, но выхода уже нет и надо продолжать бить в одну точку.
Мы позволяем эту проблему решить, мы позволяем с порога точно понимать, сколько потребуется денег для достижения тех или иных KPI. На самом деле, именно в этом в итоге, заключается ценность нашей услуги. И делаем мы это с помощью предоставления широкого набора вариантов работы.
Помимо того, работа с нашей системой снижает риски и делает прогнозируемым проект — это позволяет решать еще ряд важных задач. Во-первых, это позволяет решить очень важный вопрос снижения времени выхода на рынок- того, что называется time to market. Это принципиально, когда перед компанией стоит какая-то бизнес-задача, например, надо запустить новый канал интернет-продаж, интернет-канал и важно это не просто сделать, важно сделать это в определенные сроки. И не просто запустить, а еще в эти определенные сроки достигнуть предсказуемо определенных KPI. Потому что иначе это плохая история. Мы позволяем этот time to market именно для запуска снижать и помогаем прогнозируемо выходить на KPI. Это все делается, как это раньше было сказано, за счет того, что на нашей стороне это не просто инфраструктура, это не просто технология, это еще и команда людей, которые и в рамках нашей компании, и в других компаниях запускали огромное количество проектов маленьких, больших, средних, в совершенно разных нишах, как в России, так и не в России. И это позволяет каждый раз, внимательно слушая про потенциального клиента, с проектом которого мы собираемся работать и собирая его бизнес-требования, точно рисовать и план, что они должны сделать, и план, что мы должны сделать для того, чтобы это случилось.
Как вас сейчас находят клиенты?
С божьей помощью (смеется). На самом деле специфика нашей услуги, такова, что понятно, это не масс-маркет, поэтому бомбардировки там рекламными бюджетами и так далее здесь не работают. Это очень специфическая B2B услуга, которая нацелена на средний и крупный бизнес. И, конечно, основной канал привлечения клиентов на сегодня — это прямые продажи, т.е. не нас находят, а мы сами находим. Для этого внимательно анализируем рынок и выходим на те компании, которым мы, с нашей точки зрения, можем быть полезны для решения бизнес-задач.
Каким компания вы можете быть особенно полезны?
Наиболее полезны мы офф-лайновым компаниям-ритейлерам, не пищевым, то есть компаниям, которые торгуют через дистрибьютеров или имеют свою сеть продаж по стране, например обувные ритейлеры, компании, продающие одежду, электронику, детские товары. И на самом деле есть частое заблуждение и оно характерно бывает не только для людей, далеких от специфики интернет-торговли, но даже для самих ритейлеров, что: “Мы же ритейлер, что мы не знаем про розничную торговлю? Сами создадим и Интернет-канал”. Вот эта идея “сами сделаем” уже стоила не одного десятка долларов для многих известных российских компаний, потому что специфика логистики складской ритейлера или дистрибьютора и специфика его доставочной логистики, логистики работы с конечным покупателем, специфика бухгалтерских процессов, — она одна, а специфика всех этих процессов для интернет-торговли — другая, но издалека кажется, что ,ну, как бы здесь склады и здесь склады, здесь доставка и здесь доставка, здесь телефон и здесь телефон, вроде все одно и то же. А это совершенно две разных вещи. И вот выяснение этой простой истины и стоит больших денег.
Если компании везет встретится с нами на ранней стадии принятия решения, и управленцы компании достаточно опытны, чтобы понять аргументацию и разницу, а также то, что мы позволяем компаниям сэкономить огромное количество денег и времени — это уже есть конкретный ряд примеров. Есть и другие примеры, когда компаниям не везет, мы не выходим на них вовремя, а встречаемся только когда они уже например пару лет ломают дрова и ходят по граблям. С одной стороны в этой ситуации нам бывает значительно проще объяснить, в чем их проблема и как мы можем ее решить меньшими затратами. Просто достаточно сказать: “Вот видите, какие у вас проблемы?”, и получить ответ: “Да”. Проблемы на лицо.
То есть когда вы встречаетесь с интернет-проектами компаний вы можете даже просто проконсультировать их по вопросам, связанным с фулфилментом, логистикой, со складами, с доставкой. То есть вы видите ошибки, вы в любом случае рассказываете, даже если они не являются вашими клиентами?
Конечно, да. Это ценно само по себе. Но наш подход хорош для компаний еще и тем, что мы начинаем зарабатывать только вместе с ростом дохода проекта. А прежде чем он случается — происходит очень длительная работа по подготовке проекта к запуску, первые этапы оптимизации, это то время, когда мы фактически соинвестируем в проект вместе с нашим клиентом, и это начинается чаще с первой встречи, когда мы начинаем делиться просто своей экспертностью, потому что нам самим также выгодно, чтобы проект в итоге преуспел.
А вот как, собственно, формируется ценообразование ваше?
В конечном итоге мы получаем часть с успешных продаж. То есть когда проект запустился, когда проект успешно растет, когда уже все довольны, мы получаем часть от оборота, от прибыли компании, которая с нами работает. Но есть определенные какие-то еще затраты — к примеру, стоимость наших дополнительных услуг, не входящих в общий цикл. Но в общем и целом ценообразование, точнее его структура выглядит именно так — как доля с продаж.
Исходя из твоего описания получается есть, что первое время тебе даже приходилось самому, как я понимаю, продавать, объяснять. Насколько это было легко? Все-таки изначально ты пришел из сферы, в которой надо было думать, а тут надо было продавать. Как этот переход произошел, легко ли было, сложно ли?
Мне никогда не задавали такой вопрос, и я никогда о нем не задумывался. А он интересный. Начнем с того, что в больших компаниях есть генеральных директор, а в западной терминологии — СEO, а еще на Западе даже придумали отдельный термин, который описывает мою роль. Чаще всего для того, чтобы пояснить всю психологическую специфику той роли, которую играет такой человек в компании, его называют не просто СEO, а Founding СEO, т.е. тот, который основал проект и поэтому несет за собой огромное количество специфики, которая сильно отличает его от профессиональных управленцев. Профессиональный управленец — это человек, который приходит, когда уже есть построенная машина — в ней известно, где рычаг, где газ, где тормоз, и он очень хорошо умеет ее водить. И когда он приходит в компанию, он садиться и говорит: “Здесь рукоятка, здесь руль, ага, все понятно, сейчас я дерну тут и тут и все поехали”. А когда компания только создается — в ней нет ни руля, ни тормозов — ничего, и все это надо построить. И это накладывает специфику на то, что должен делать Founding СEO по сравнению с обычным СEO. Вот я именно Founding SEO, поэтому в моем случае не продавать и не уметь продавать хорошо просто невозможно, не совместимо с жизнью. То есть либо ты это делаешь, либо все это не существует.
Получается ты мгновенно этому научился?
Мне кажется это из разряда, как есть хороший анекдот, не помню, то ли он про мотороллер, то ли про Оку: «Мотороллер — отличная техника, 5 минут позора, и ты на работе.» Вот это из той же оперы, как научиться продавать, то есть несколько встреч позора, и ты научился. Причем вначале это была не столько продажа даже самой услуги, первое — надо было убеждать первых людей, команду, потом первых инвесторов, потом первые проекты, ну и так далее. Ну, и опытным путем, стирая колени в кровь, да, ты это учишься делать.
Хорошо, расскажи как сейчас проходит твой стандартный рабочий день?
Ответ на этот вопрос очень простой — у меня нет стандартного рабочего дня, поэтому можно привести пример, какой-нибудь взять наугад.
Обычно я встаю в 4 утра каждый день и еду в спортзал. Потом занимаюсь йогой, и к 8 утра я проверяю почту — шучу. Все это не так.
На самом деле, у меня есть некий общий подход, обычно я стараюсь в первой половине дня до обеда проводить встречи, если это возможность и зависит только от меня, и стараюсь куда-то съездить, либо чтобы ко мне приехали, — на встречу с потенциальными клиентами, партнерами, сотрудниками. Пытаюсь встретиться и проговорить.
А во второй половине дня я стараюсь выделить время, чтобы сесть и подумать. Ну не в плане, я сижу, смотрю в потолок и строю теории, а какая-то работа, которая требует какого-то интеллектуального вовлечения, я готовлю необходимые документы, что-то пишу, вычисляю, ну, в общем, такая, более творческая работа.
А насколько тебе вообще, нравится твоя текущая работа? Если да, назови 3 вещи, которые тебе в ней нравятся больше всего.
Конечно, мне очень нравится! Я вообще счастлив, что выпрыгнул когда-то без парашюта.
Первое. Когда-то это было самой сложной вещью, и это в предпринимательстве, действительно, наверное самое сложное из вещей — это тотальная неопределенность, когда ты не можешь детально прогнозировать, что тебя ждет завтра, послезавтра, и тем более через полгода. К этому очень сложно привыкнуть, но когда ты к этому привыкаешь, именно от этого я сейчас получаю больше всего удовольствия, это ощущение жизни в потоке
Второе — это возможность решать действительно очень сложные комплексные задачи. Это очень трудно и именно поэтому очень интересно.
И третье, как говорят по-английски: “The last, but not the least!”, то есть я просто перечислил его последним, но на самом деле оно очень важное. Благодаря тому выбору, который я сделал несколько лет назад, это мне позволило встретиться, продолжать встречаться и тесно работать с людьми, с которыми иначе я просто бы не мог встретиться, — с невероятно талантливыми, умными, просто удивительными людьми, которые делают фантастические вещи в своей жизни каждый день. И вот это осознание того, что ты просто каждый день работаешь с такими людьми, что вы просто каждый день делаете что-то в одном направлении — оно завораживает, потрясает воображение, и, на самом деле, это, наверное, главное, почему мне все это очень нравится.
А что сложного? Те же самые три вещи?:)
Да, если говорить об этом, то, конечно, самое сложное — это работать с очень талантливыми людьми, потому что сам подход к тому, как мы выстраиваем команду, иной — мы не строим вертикальную организацию, мы строим горизонтальную. То есть мой подход заключается в том, что мы не для того ищем людей, чтобы рассказывать, что им делать, мы ищем людей, чтобы они рассказывали, что делать нам. Это избитая истина, но она очень трудна в воплощении, потому что компания — это механизм, это процессный механизм, в нем все должно работать, с одной стороны, как часы, т.е. должны быть какие-то правила. А с другой стороны, чтобы это действовала та истина, чтобы люди рассказывали нам каждый день, что делать — там вроде как не должно быть правил. И вот совместить эти две несовместимые вещи сложно. Но я свою работу, одну из ключевых задач вижу именно в том, чтобы выстраивать систему, которая позволяет добиваться этого. Но это не то, чтобы прям сложно.
На самом деле самое сложное — это то, что успех в том, что мы делаем, возможен только в том случае, если мы постоянно стремительно движемся вперед и каждый месяц делаем что-то, чего месяц назад делать не могли и даже не могли помыслить. И вот находиться постоянно в психологическом состоянии обучения себя невозможному — это требует определенной внутренней работы.
Наверное, часто вы все практически чуть ли не в круглосуточном режиме вместе находитесь – не трудно ли это?
Хм, надо спросить у всех остальных, конечно, но лично мне — классно. Потому что дело именно в том, что это удивительные люди, поэтому я готов и хочу видеть их очень часто и много. Но, собственно, мне поэтому и нравиться это делать, что я с такими людьми нахожусь.
Давай немножко о тебе лично. Остается ли у тебя время на какие-то увлечения, поездки, когда была последняя и как ты в принципе любишь отдыхать?
С отдыхом есть интересная вещь — я недавно ее обнаружил. На самом деле в последнее время, последние месяцы прям вообще что-то не остается времени — это новый вообще фактор, потому что я всегда был за очень хитро выстроенный work life balance, я постоянно за этим очень внимательно следил, то что называется баланс жизни и работы, но постепенно я осознанно стал вплетать одно в другое… Как бы я не отношусь к делу как к работе — это скорее некоторый образ жизни уже, и сейчас уже очень плотно переплелось, и поэтому очень трудно уже понять, где заканчивается работа и начинается отдых.
Когда-то после выпуска из университета у меня был период в несколько лет, когда я активно отдыхал так, что кони дохнут. Ну, в общем, экстремальный достаточно был отдых. К примеру, мы ездили в какие-нибудь экзотические места, и не в плане с пальмами, а в плане горячих точек стран ближнего Востока. (http://vk.com/video3294_163318955)
Брали с собой, не знаю там, рюкзак, получали визу и прыгали. И как я сейчас уже понимаю, это у меня душа просила неопределенности, активной какой-то приключенческой деятельности, и это выражалось в путешествиях. А сейчас я заметил, что последние пару лет приключений мне хватает каждый день — просто выше головы. И я недавно вдруг понял, что по инерции все равно продолжал делать такие путешествия, типо: “А, сейчас мы поедем, полезем на какую-нибудь гору и вообще сделаем что-нибудь необычное”. И я понял, что мне что-то тяжело, потому что этого итак в жизни много и хочется более классического отдыха. Последнее время мы, конечно, продолжаем ездить в какие-нибудь интересные места, но там уже хочется, честно говоря, больше просто поспать.
Еще про увлечения, расскажи про свой проект, связанный с клубом.
С удовольствием. В самом начале, когда мы только начали делать наши первые эксперименты, было острое ощущение, что много чему надо научиться (причем оно нас и теперь не покидает, только усугубляется). И возникла, в общем-то, логичная идея, что есть люди, у которых есть ответы на те вопросы, которые стоят перед нами, — то есть предприниматели, управленцы или хорошие специалисты с опытом, которые знают ответы на наши вопросы. Можно было пытаться на них выходить самим и напрямую о чем-нибудь их спрашивать. Например, есть Михаил Гончаров — замечательный человек, который построил «Теремок»- сеть быстрого питания с блинами. Он тоже закончил ВМК МГУ. Пару лет назад они вошли в топ-10 фастфудов мира по версии то ли BBC, то ли CNN , я забыл. То есть это не просто блинчики делают, а реально одна из самых хороших фастфуд сетей мира. Я думал, что можно, конечно, выйти к нему и сказать: “Михаил, мы с вами один факультет закончили, фамилия у меня такая же в конце концов. Давай встретимся, выделите-ка мне 3 часа, я вопросы вам позадаю”. Но это сложновато. А другой жанр, это сказать: “Знаете, Михаил, у нас есть клуб предпринимателей, нас там несколько десятков человек, чтобы вы поделились с нами опытом, пообщались, познакомились. Не могли бы вы вечером к нам приехать на встречу клуба?”. И вот это база, что так получать опыт легче и легла в основу клуба.
Вначале мы просто буквально во Вконтакте кинули клич, мол: “Ребята, есть такая идея, приходите, обсудим!”. Пришли, обсудили, потом мы стали приглашать на встречи клуба интересных людей, одним из первых был как раз Михаил Гончаров. Таким образом мы повстречали еще много замечательных людей — опытных, которые построили и маленькие и большие компании, и российские, и не только российские. Люди очень легко откликались, приходили, рассказывали, знакомились. Мы получали очень хорошие знакомства среди членов клуба. И на тот момент, помимо всего прочего, нам еще очень нравилось заниматься развитием этого клуба, потому что наша команда верит, что предпринимательство для России — это очень важное направление развития. Потому что под словом предпринимательства русский человек обычно понимает купить-продать, заработать бабло, всех обмануть и убежать. Но если смотреть нормально на этот вопрос, то есть люди, которые создают реальную экономическую активность — развивают инфраструктуру, торговые центры, магазины, услуги, дома нам строят, воду приводят в кран и т.д. И в общем-то это и есть те люди, которые создают либо хорошую жизнь, либо плохую. И это понимание достаточно хорошо развито в других странах, но не очень хорошо в России. И мы считаем, что если мы, делая клуб, чуть-чуть поспособствовали формированию понимания, что предпринимательство и есть создание жизни вокруг нас, то мы сделали небольшое, но очень хорошее дело, мы объединяли людей вокруг этой идеи.
Позже, по мере развития нашей компании у нас оставалось все меньше и меньше времени на клуб, и с какого-том момента выделять на него временные ресурсы, даже полчаса в неделю, стало очень дорогим удовольствием, и мы его просто заморозили. Тем более, к счастью, эта волна стала развиваться, и сейчас в Москве есть несколько хороших клубов, в том числе для молодых предпринимателей. И мы рады, что они есть, поддерживаем ребят, которые их делают.
Леша, посоветуй нашим читателям несколько книг, которые ты считаешь интересными, полезными, которые кому-то возможно могли бы также стать полезными?
Книги я очень люблю, очень много читаю. На самом деле, поскольку у нас какая-то такая предпринимательская беседа, то наверно в голову приходит предпринимательские книги.
Первая — это удивительно хорошая, светлая, добрая книжка “Влейте в нее свое сердце — как чашка за чашкой создавалась компания Starbucks”, написанная его основателем Говардом Шульцом, и это книга очень искренне написана. Там каждое внутреннее переживание описано, что стоит за по-настоящему великими свершениями на этой планете. И она позволяет это прочувствовать вместе с основателем. Именно к этой книге я каждый раз возвращаюсь на разных этапах и каждый раз обнаруживаю в ней что-то новое. Потому что когда ее читаешь, он там описывает все свои этапы — начиная с того, как он увольнялся с работы, до того, как он пытался поднять многомиллиардную корпорацию, когда она летела в тартарары. И он там это все описывает очень искренне: что именно он чувствовал, что думал в тот момент, и читая это, ты проникаешься темой, находишь пересечение со своим текущим периодом, и понимаешь: “О, не только мне так трудно, ему тоже было внутри тяжело, но при этом он делал так, сяк и эдак”, и это вдохновляет.
Еще в этой теме есть книга такая избитая, ее все наверно знают, она мне очень нравится, — это “Атлант расправил плечи”, но как любая крайняя идеология и философия, конечно же, она спорная. Но она хороша тем, что она генерирует ряд идей, которые, если ты трезво к ней подходишь и не поднимаешь ее на флаг и не начинаешь молиться, она формирует ряд мыслей.
И еще есть такая практическая штука, если кто-то это будет читать из действующих молодых предпринимателей, это книга “Lean Startup” , ее по-моему перевели уже на русский язык, ее как-то перевели глупым названием типо: “Как создать бизнес с нуля”. У нас любят эти ничего не значащие названия. Так что лучше поискать именно “Lean Startup” , она формирует некоторое понимание, как должен мыслить предприниматель любого уровня для того, чтобы принимать правильные управленческие решения. На уровне именно образа мысли книга очень нужная, полезная, бестселлер предпринимательский в США в прошлом году, нет, в позапрошлом, в 11-ом. Просто must read для всех.
Теперь назови 5 вещей, без которых ты не можешь жить.
Без дыхания, без еды, без воды, без сна, без близких людей.
Что бы ты сделал, если бы у тебя была волшебная палочка?
Ух ты. Я не знаю, как это сейчас сформулировать, но я в начале бы сел, очень точно подумал, как сформулировать ту идею, которую хочу сейчас сказать. И я бы загадал, чтобы эта волшебная палочка помогла изменить образ мысли всем людям на этой планете, чтобы люди, которые пойманы в каких-то концепциях, ловушках, внутренних ограничениях, которые не понимают, насколько много они могут сделать в этой жизни своими руками, которые не радуются жизни, а непрерывно ее обвиняют, чтобы они увидели, что жизнь — совсем не то, что им кажется, что это большой подарок, и что мы должны очень хорошо им воспользоваться!
Спасибо, Леша, что смог уделить мне целый час из твоего бешеного графика для проведения нашей встречи — уверена твоя история вдохновит многих на подвиги и свершения и подарит им частичку твоей неимоверной энергии, активности и просто человеческого счастья!
Если ты также хочешь найти свое призвание – участвуй в онлайн-курсе “Поиск любимого дела” от проекта На своем месте – это увлекательное путешествие длиной в месяц: более 20 заданий на определение твоих талантов, способностей, целей и желаний, это тесты по проф. ориентации и полное заключение от профессионалов по направлениям, где тебе стоит искать свое дело. Войди в Новый год с новой профессией!
